2.2. Модели политического лидерства
и научные подходы к их объяснению
Модель 1. Лидер – выше нас всех. Как полагали с древних времен, лидером становится кто-то особенный, наделенный своего рода божественным даром вести за собой, руководить отдельными людьми и целыми народами. С легкой руки классика политологии М. Вебера этот дар назвали греческим словом харизма, обозначающим особую способность лидера внушать людям веру сродни религиозной. Если сказать проще, речь идет о своего рода обожании, которое лидер может вызвать у толпы или массы. Вспомним исторические кадры встречи группы «Битлз» с их поклонниками и особенно поклонницами, которые рыдали от восторга, рвали на себе одежду и пытались прикоснуться к своим кумирам. Такое обожание само по себе есть проявление власти лидера над своими последователями. Потребность в лидерах есть всегда, но в наиболее острой форме она проявляется в ситуациях кризисов, революций и войн.
В ситуации мирного времени и стабильных политических систем политологи предпочитают говорить о доверии и симпатии со стороны электората к тому или иному политику, измеряя при этом уровень его влияния с помощью рейтингов. Но смысл модели взаимодействия лидеров и последователей все тот же: лидер – это избранник (не суть важно, избран он Богом, гражданами или унаследовал свою легитимность как монарх). А раз так, он выделяется среди обычных людей, отличен от них. Возникает вопрос: почему, за счет каких качеств? Может, лидеры – некая особая порода людей?
Модель 2. Лидер – хуже нас. Другой подход был разработан американским психологом А. Адлером, который предположил, что стремление лидера к власти связано не столько с его особыми достоинствами, сколько, напротив, с его несовершенствами, травмами или комплексами. Чтобы преодолеть эти комплексы, и нужна власть, позволяющая возвыситься над другими. Получается, что лидер не лучше и выше остальных, а, наоборот, – хуже и недостойнее, но, получив власть, он получает и статус, который возносит его над людьми. Одновременно власть излечивает его от комплексов. В современных исследованиях эта точка зрения получила определенное подтверждение. Так, американский политический психолог Дж. Барбер в своей книге «Законодатели» утверждает, что почти четверть американских конгрессменов страдает от разного рода личностных расстройств: неврозов, алкоголизма и т. п. Дж. Барбер полагает, что именно эти дефекты личности приводят лидеров к власти.
В русле этой же традиции сформулировал свое видение лидерства известный французский исследователь Ив Коэн в книге «Век лидеров». Он полагает, что в глобализирующемся постиндустриальном мире лидеры стали не нужны. Они были необходимы в массовом индустриальном обществе ХХ в., но в наши дни политику вершат отдельные индивиды и даже толпы, как происходило, например, во время событий «арабской весны», так называемого «стояния толп» в Стамбуле. Ив Коэн говорит о «демократии во главе с руководителями, которые вынуждены сожительствовать с толпами без лидера», связывая этот феномен с выходом на политическую арену принципиально новых форм социальных групп и новых форм коммуникации между ними и властью. Тезис о «смерти» лидера, точнее, «смерти функции» лидера, сегодня очень популярен в западной политологии либеральной направленности. Идею о растущей роли последователей и, соответственно, снижающейся роли лидеров доказывает в своей знаменитой книге «Идущие за лидером» американский политолог Барбара Келлерман.
Модель 3. Лидер, каким он должен быть (нормативный подход к лидерству). Еще Платон и Аристотель задумывались о том, как и почему человек берет в свои руки власть и какие цели ставит перед собой, используя эту власть. Для этих философов не было сомнения в том, что, говоря языком современной политологии, хороший, великодушный лидер (benevolent leader) должен стремиться к справедливости и честно служить государству. Аристотель особенно подчеркивал, что участие в политике для лидера – высшая форма проявления человеческого достоинства. Примечательно, что античные мыслители прежде всего говорили не о достижении власти, а о том, что должен знать и уметь тот, кто готов вести за собой других. Однако очевидно, что идеал обычно бывает далек от реальности, и в этой самой реальности встречаются не только лидеры с высокими моральными стандартами, но и противоположные типы. Любой из нас может вспомнить хрестоматийные примеры того, что принято считать недолжным исполнением лидерской роли. Так, У. Шекспир описывает деяния короля Ричарда III, который стал олицетворением того, что в англоязычных работах принято называть «malevolent leader» – «дурной, злобный лидер», бессмысленно жестокий и не думающий о своих подданных. И в случае, когда правитель добр и мудр и когда он глуп или жесток, в этой традиции он оценивается по моральным критериям, а не по критериям эффективности или законности или по принципу: «лучше нас» или «хуже нас».
Модель 4. Лидер-манипулятор. В отличие от описанного выше нормативно-моралистического подхода к лидерству, Н. Макиавелли в своей знаменитой книге «Государь» показал, что центральным для лидера является вопрос прагматического удержания власти, особенно во времена перемен и нестабильности. Макиавелли был убежден, что хитрость и жестокость – инструменты, вполне дозволенные и даже необходимые, если речь идет об удержании власти, и само по себе удержание власти куда важнее, чем вопросы справедливости и долженствования. Эти идеи сделали имя Макиавелли нарицательным для обозначения лидеров манипулятивного толка.
Модель 5. Лидерство как гипноз (психологическая трактовка лидерства). Начиная с середины XIX в. философы, социологи и социальные психологи сконцентрировали свое внимание на том, как лидеры появляются в группах и взаимодействуют в них с другими людьми. Одним из наиболее важных психологических механизмов, на которых основано воздействие лидера на своих последователей, была признана воля. Классик немецкой философии. Ф. Ницше одним из первых объявил волю к власти движущей силой истории. Он видел в воле к власти творческий инстинкт лидеров, которые для ее достижения не только ненасытно стремятся к власти и ее применению, но и должны преодолевать инстинкт толпы, для чего им необходимо обладать сверхчеловеческими качествами. Таким образом, Ницше впервые сформулировал два тезиса, которые в дальнейшем получили развитие в политической психологии. Первый тезис касается природы лидерства как иррациональной, инстинктивной силы, связывающей лидера и его последователей. Второй тезис приписывает лидеру выдающиеся качества, превращающие его в «сверхчеловека».
Этот подход был близок к трактовкам лидерства в европейской социальной психологии и социологии середины – конца XIX в. Такие психологи, как Г. Лебон, Г. Тард, С. Сигеле, В. Вундт, каждый по-своему, но в целом сходным образом трактовали природу политического лидерства как иррационального феномена, объединяющего лидеров и последователей. Г. Лебон, как и Ф. Ницше, видел в воле лидера «ядро», вокруг которого «кристаллизуются и объединяются мнения». Пока этого не произойдет, лидер управляет толпой, как «раболепным стадом, которое не может обойтись без властелина»1. В таком подходе к лидерству также неявно присутствуют представления о лидерстве как о двойственном – рационально-волевом и одновременно инстинктивном (иррациональном) – феномене. Второй аспект преобладает над первым, сводя ведущую функцию лидера к вере, которой он заражает последователей. При этом Лебон не видит особого отличия веры религиозной от политической или социальной. Г. Тард добавляет к этой модели еще один инструмент воздействия – подражание последователей своему лидеру.
Идея гипнотического, завораживающего воздействия лидера на массу, толпу или народ была подхвачена основателем психоанализа З. Фрейдом, на которого книга Лебона оказала столь сильное воздействие, что он даже написал специальную работу, где вступил с ним в полемику2. Полагая, что природа лидера связана с особыми качествами сродни гипнотическим, Фрейд находит истоки механизмов, которые делают подобное воздействие возможным, – в потребности любого человека поклоняться авторитетам, идущей от тоски по отцу.
Модель 6. Лидер в группе и обществе (социологические и политологические трактовки лидерства). Исследователи второй половины ХХ – начала XXI в. внесли много нового в трактовку лидерства. Так, следует прежде всего отметить вклад психологов, принесших в исследования лидерства различные варианты теорий личности. О вкладе психоаналитических концепций мы уже упоминали. Они наложили отпечаток именно на понимание личности лидера, его качеств, позволяющих лидеру стать во главе организации, партии или государства. Психологи также много внимания уделяют отдельным структурным компонентам личности (мотивам, потребностям, воле, эмоциям, темпераменту, здоровью, характеру, стилю, самооценке и др.).
Не менее существенным оказался и вклад социальных психологов в многочисленные экспериментальные исследования поведения лидера. Есть немало работ по психологии массового стихийного поведения, где особое внимание уделяется лидеру. Правда, специфика политического лидерства не выделяется ни в работах по личности, ни в работах по групповому и массовому поведению.
В отличие от психологов, делавших акцент на зависимости между личностью лидера и массой, классики социологии и политологии В. Парето, В. Михельс, Г. Моска, М. Вебер делали фокусом своего объяснения политическую власть как источник лидерства. М. Вебер определяет саму политику через понятие лидерства, которое, в свою очередь, определяется через власть как главную ценность лидера. Существенно важным для социологической трактовки лидерства является рассмотрение власти лидера как социального, а не только индивидуального феномена. Работа Г. Моски «Правящий класс» наиболее отчетливо выразила этот подход. В. Парето показывает зависимость стиля лидерства от социального запроса, который приводит к последовательной смене двух основных типов лидеров: храбрых, но прямолинейных «львов» и хитрых и дипломатичных «лис». Другой важной особенностью социологической трактовки является выделение ситуации как фактора, определяющего поведение лидера.
Модель 7. Лидер в политике. Политическая наука последних десятилетий, как ни странно, оказалась плохо оснащена теоретически для изучения феномена лидерства. Только в одной из ее субдисциплин – политической психологии – работы по лидерству заняли центральное место. Сегодня ни один исследователь лидерства не может обойти труды таких известных политических психологов, как Г. Лассуэлл, начавший разработку этой проблемы еще в 30-е годы ХХ в., Александр и Джулиетт Джорджи, создавшие биографию американского президента В. Вильсона (1956), К. Шумахер, исследовавший личность К. Аденауэра (1965), а также Дж. М. Бернс, Р. Такер, К. Монро, Ф. Гринстайн, М. Херманн, Д. Уинтер и многие другие.
Модель 8. Лидер в организации (управленческие теории лидерства). В последние десятилетия мощным стимулом исследования лидерства стало развитие теорий менеджмента. Применение социологических и психологических теорий лидерства в целях управления привело к разработке проблематики лидерства в рамках различных управленческих проектов. Один из наиболее известных специалистов по менеджменту Г. Саймон в своей книге «Административное поведение» (1965) больше внимания уделяет институциональным, а не личностным аспектам лидерства. Личность в теориях менеджмента присутствует в той мере, в какой необходимо учесть этот фактор с целью управления организацией.
Таким образом, ни в политической науке, ни в психологии, ни в других смежных гуманитарных областях нет единого подхода к изучению лидерства. Нет общепризнанного представления о его природе и функциях в человеческом обществе. Политическое лидерство как одна из форм лидерства не описывается в рамках общей теории, но является областью компилятивной и междисциплинарной. Перед наукой по-прежнему стоят вопросы, касающиеся природы лидерства в целом, а также более конкретные вопросы, относящиеся к политическому лидерству.