5.3. Гражданин. Общество. Суверенитет

Важными являются вопросы о сравнительной ценности суверенитета и прав граждан, о задачах поддержания суверенитета и развития гражданского общества, о соотношении суверенитета и демократии.

Еще в XVII–XVIII вв. понятие суверенитета начали связывать с правами граждан. В эпоху Просвещения было сформировано понятие суверенитета государства, происходящего в результате передачи гражданами части своих прав государству-суверену, чтобы оно могло обеспечить порядок и развитие общества, представлять его в международных делах. При этом в распоряжении граждан оставался объем прав, согласованный в результате сложных и зачастую кровопролитных исторических компромиссов между государством и гражданами. Однако в дальнейшем стало доминировать представление западных стран об «универсальности» прав человека, в соответствии с которым требуется соблюдение общего набора прав, вне зависимости от особенностей и обстоятельств развития отдельных государств. Суверенитет начинает ставиться в зависимость от обеспечения универсальных прав – в этой превращенной логике суверенными считаются только те государства, которые обеспечивают универсальные права человека и гражданина. При этом критерием оценки является западный опыт, а оценивающими инстанциями западные государства и сформированные ими международные институты. Таким образом, формируется парадоксальная ситуация, когда как бы в продолжение логики суверенитета, но с подмененным тезисом об универсальности гражданских прав, суверенитет ограничивается или отрицается.

Поддержание суверенитета и развитие гражданского общества – задачи, находящиеся в согласии друг с другом. Гражданское общество борется за представительство своих интересов на уровне государства – и тем самым лишь укрепляет государственный суверенитет, обеспечивая устойчивую связь с гражданами. Однако на практике происходит иначе: на внутриполитической арене, особенно в период становления гражданского общества, отдельные его группы могут требовать для себя исключительных прав или провозглашать себя выразителями мнения всего народа – в этом случае их критика по отношению к властям может рассматриваться как нарушение суверенитета. Во внешнем мире суверенитету может угрожать деятельность международных неправительственных организаций, которые представляют собой возникающее «мировое гражданское общество». Но интересы этих структур вполне могут быть чужды интересам народа, продвигаемые ими ценности – чуждыми и неуместными или неорганичными в данном обществе. В результате влияние таких организаций на политический режим может быть угрозой государственному суверенитету.

Нельзя не учитывать возможность, что указания на внешние и внутренние враждебные силы могут служить оправданием режиму в ущемлении прав граждан, ограничении свобод и запрете деятельности международных организаций в государстве под предлогом защиты суверенитета.

Большое внимание и значительное количество споров в российском обществе вызвала концепция «суверенной демократии», разработанная российскими официальными кругами (ее сформулировал В. Ю. Сурков, на тот момент, в 2005–2006 гг., – заместитель главы президентской администрации). Трактовки концепции в основном сводились к тому, что речь идет об особой, не похожей на западные, модели демократического правления в России. Критики идеи говорили, что это – идея, оправдывающая дефекты российского политического режима под предлогом его «особого пути». В этой спорной идее, однако, можно обнаружить важнейший смысл – демократия действительно невозможна в несуверенном государстве. Любое внешнее или нелегитимное внутреннее влияние приводит к тому, что власть начинает осуществляться не самим народом, а внешними силами или внутренними группами, присваивающими себе право говорить от имени всего общества. Здесь надо отметить, что все ведущие демократические государства современного мира начинали свой путь с обретения суверенитета, часто – в борьбе за независимость (это характерно для Англии, Франции, Испании, Португалии, США и др.).

Учитывая значимость международного аспекта суверенитета, его роль в эпоху взаимозависимости, нельзя не сказать о важности звучания голоса российского гражданского общества на международной арене. Неравноценность в развитии мирового гражданского общества, его ориентация на либеральные ценности в западной трактовке приводят к односторонности, несбалансированности трактовок важнейших глобальных проблем.

Некоторые важные для нас стороны понимания суверенитета России можно проиллюстрировать, используя метафору «международного общества» и представляя себе Россию и другие государства в качестве его граждан. Можно вспомнить, что на заре эпохи суверенитетов государства отождествлялись со своими правителями-суверенами и тем самым как бы обретали человеческую сущность. Действительно, в международном праве принцип суверенитета напоминает принцип неприкосновенности личности, соблюдения ее прав и свобод. Однако, в отличие от практически любого современного общества, над гражданами-государствами нет признаваемого всеми верховного суверена, в пользу которого они отказались бы от своих прав и делегировали бы ему полномочия обеспечения порядка. К сожалению, Организация Объединенных Наций (международная организация, объединяющая все страны современного мира) с этой задачей справляется не всегда, так как не может призвать к порядку отдельных суверенов, которые по-своему трактуют международное право. Из-за этого государства более уязвимы и одновременно менее связаны в своих действиях. Это порождает сложную конфликтную и неустойчивую среду, в которой ответственному современному государству, каким стремится быть Россия, следует действовать максимально реалистично, понимая угрозы своему суверенитету и реализуя возможности, создаваемые глобализацией. С другой стороны, государство – ответственный гражданин мирового общества должно стремиться к постепенному выстраиванию эффективных универсальных институтов в соответствии с общими интересами мирового сообщества.