5.2. Суверенитет вчера и сегодня

Мы сможем лучше разобраться в дискуссиях о суверенитете и месте России в мире, если определим и осмыслим основные понятия – «суверенитет», «мир», «место в мире».

Понятие «суверенитет» возникает в Западной Европе в начале эпохи Нового времени. Это слово французского происхождения, на старофранцузском языке оно звучит как «sovereinite», а последнее, в свою очередь, восходит к латинскому «supremapotestas» – «высшая власть». Происхождение термина не случайно – Франция стала одной из первых наций-государств современного типа, к концу XV в. завершив процесс централизации под королевской властью в борьбе с Англией, папством (католической церковью) и местными феодалами. Примечательны и латинские корни слова. Родина латинского языка – Римская империя – являлась одновременно и носительницей верховной власти в Европе первых веков нашей эры. Развивавшиеся на ее обломках государства как бы отбирали у империи частицу ее власти, которая когда-то была верховной.

Французскому мыслителю Жану Бодену (1530–1596) мы обязаны разработкой научного понятия суверенитета. В первой книге классического труда «Шесть книг о государстве» Ж. Боден говорит: «Суверенитет есть абсолютная и постоянная власть Государства», – и называет вопрос о суверенитете основным для государства. Франция, а также другие государства начала Нового времени утверждали верховенство собственной власти в устанавливаемых границах перед лицом внешних завоевателей, претендующей на верховный авторитет церкви, стремящихся сохранить свои властные полномочия феодалов.

С XVI столетия слово «суверенитет» перешло в языки почти всех народов мира, а сходные задачи утверждения своей верховной власти последовательно решали и продолжают решать государства, стремящиеся к самостоятельности и приобретению собственного места в мире. Важными этапами в становлении системы суверенных государств явились Аугсбургский (1555) и Вестфальские (1648) мирные договоры, фактически закрепившие взаимные права европейских суверенов на верховную власть в своих владениях, принцип невмешательства во внутренние дела извне. Таким образом, наряду с выделенным Боденом внутренним аспектом суверенитета обозначился внешний – признание независимости государства в международных делах дополнило его верховенство в делах внутренних.

В последующие века понятие суверенитета расширялось и уточнялось. В XVII–XVIII вв. главным стал вопрос об источнике суверенитета. Если для монархов-суверенов позднего средневековья источником их абсолютной власти представлялось божественное происхождение или традиция, то в концепциях таких мыслителей, как Томас Гоббс, Джон Локк, Жан-Жак Руссо, и в политической практике этих веков источником суверенитета все чаще провозглашался народ – сообщество людей, каждый из которых передает часть собственной самостоятельности государству. Суверенитет государства слагается из полномочий, передаваемых государству каждым гражданином и сообществом граждан в целом.

Таким образом, на основании этих принципов суверенитет может быть определен как независимость государства на международной арене, его верховенство во внутренних делах и признание гражданами этого верховенства.

В данном качестве процесс становления суверенной государственности стал глобальным, на этой основе возникали и добивались международного признания государства современного мира. Сегодня в мире насчитывается 193 государства.

Безусловно, существует множество типов формирования суверенитетов и путей обретения суверенитета. Однако наиболее общей чертой глобальной тенденции суверенизации стало достаточно выраженное неравенство фактических возможностей государств обеспечить свою внешнюю и внутреннюю независимость. Упомянутые «первые нации» выступили колонизаторами разных частей света, в каком-то смысле повторив судьбу Римской империи. Однако многие государства, в свою очередь отвоевавшие суверенитет у колониальных империй, хотя формально и считаются суверенными, фактически остаются зависимыми от более сильных стран, не имея достаточных внутренних ресурсов развития.

В XX в. начали развиваться процессы, которые стали все чаще «пересекать» государственные границы, – финансовые потоки, обмен товарами, информацией, более быстрое и свободное перемещение людей по миру. Это привело к тому, что отдельные государства, международные организации и корпорации получили возможность более широко включаться во внутренние процессы в большинстве «суверенных» государств современного мира. Например, граждане одних государств слушают и смотрят телевизионные и радиопередачи из других, потребляют продукцию транснациональных корпораций или работают в них, чаще перемещаются через границы. Комплекс таких явлений получил название «глобализация» (формирование единого планетарного пространства экономического, культурного, социального взаимодействия). Многие сторонники глобализации предполагали, что ее политическим оформлением станет система «глобального управления», которая «отменит» или сильно ограничит государственный суверенитет.

Появились возможности воздействия на внутренний суверенитет государств извне. Общество и граждане стали испытывать все большее воздействие информации из внешних источников (например, глобальных сетевых медиа), действующие на территории государства зарубежные корпорации – выражать далеко не «национальные интересы», а граждане государств – члены международных неправительственных организаций – принимать ценности, появившиеся в ином социальном, экономическом, культурно-цивилизационном контексте и с их точки зрения критиковать правительство.

В конце XX в. в общественных науках начали развиваться концепции кризиса суверенитета. Ученые, в основном представители либерального направления, стали утверждать, что современное государство перед лицом развивающихся транснациональных процессов уже не может и не должно стремиться быть суверенным – оно вынуждено передавать свои функции негосударственным группам, международным организациям, частным структурам. В 1990-е гг. представление о «кризисе суверенитета» было подкреплено разрушением ряда государств, ранее входивших в социалистический блок, появлением международных организаций, в частности – Европейского союза, которым государства стали передавать все больше своих суверенных полномочий. Кроме того, доминирование в мире Соединенных Штатов Америки после того, как распался Советский Союз, давало США и их союзникам дополнительные возможности ограничения суверенитета более слабых государств.

Зачастую такое ограничение мотивировалось тем, что правящие режимы в этих государствах нарушают права человека – а значит, саму логику суверенитета в его происхождении от народа. Оппоненты либерального подхода к вопросам суверенитета отмечали, что и внешнее вмешательство не в меньшей, а то и в большей степени нарушает суверенитет, лишая государство и его народ права на самостоятельное развитие. Сторонники сохранения суверенитета обращали внимание на то, что ни одна международная организация и ни одна частная структура не может заменить государство в обеспечении прав граждан. Но многие государства, несмотря на глобализационные процессы, стремятся укрепить свой суверенитет и эффективно защититься от внешнего влияния.

В конце XX в. американский исследователь суверенитета Стивен Краснер в книге «Суверенитет: организованное лицемерие» (1999; смысл названия в том, что понятие суверенитета на протяжении всей истории было несколько условным – формальное право на суверенитет часто не соответствовало реальным возможностям государств, а его взаимное признание в разные эпохи истории соседствовало с интервенцией, вмешательством во внутренние дела) суммировал четыре основных смысла понятия суверенитет:

1) международный легальный (международно-правовой) суверенитет – практика взаимного признания (как правило) территориальных образований, которые имеют формальную юридическую независимость;

2) вестфальский суверенитет – политическая организация, основанная на исключении внешних акторов из властных структур, действующих на данной территории;

3) внутренний суверенитет – формальная организация власти внутри государства и способность публичных органов власти осуществлять эффективный контроль в рамках данного политического сообщества;

4) суверенитет взаимозависимости – способность публичных органов власти регулировать потоки информации, идей, товаров, людей, загрязняющих веществ, капитала, пересекающие границы их государства.

В его концепции появляется еще один принципиальный для современного понимания суверенитета смысл – способность не только успешно обороняться или отгораживать себя от глобализационных процессов, что соответствовало бы «вестфальскому» или внутреннему суверенитету, но участие в управлении транснациональными потоками таким образом, чтобы они не угрожали государству.